Третья сила - Страница 76

– Таких домов в Питере много, да и в других городах хватает, – вновь раздался в ее голове голос дяди Саши. – Если повезет, в них можно отыскать массу интересных и полезных вещей… Жаль, вынести ничего нельзя.

Оглядевшись по сторонам, Светлана увидела небрежно брошенную на столике возле входа газету. «10 апреля 1905 года» – такая дата стояла в верхнем колонтитуле пока еще не пожелтевшей страницы. «Вчера в Царском Селе Государь Император, поздравляя офицеров и юнкеров дополнительного курса Михайловского и Константиновского артиллерийских училищ, пожелал им успеха и счастья в дальнейшей их службе…» – прочитала она чуть ниже. Нелегкая, увы, выпадет судьба тем бывшим юнкерам…

– Александр Леонидович, пожалуйста, не двигайтесь, – всколыхнул пространство голос Леши Виноградова. – Будет лучше, если вы выйдете отсюда, и мы поговорим.

– Так вы меня воевать пришли? – удивленно спросил дядя Саша. – Что ж, отчаянный поступок.

– Нет, просто хотим выяснить некоторые детали. Без каких-либо дурных намерений.

– Ага. В дом ко мне вы тоже без дурных намерений вломились?

– С этим и впрямь неудобно получилось… – бросил ответную мысль Виноградов, но Света одновременно почувствовала, что нисколько ему не неудобно, а скорее, совсем даже наоборот: окружающий мир буквально лучился отражением его ехидства.

Похоже, почувствовала это не только она.

– Знаете что? Идите-ка вы к черту… – разнесся вокруг отклик дяди Саши.

Света увидела, как тот, перестав обращать на них внимание, раскрыл книгу и погрузился в ее чтение.

«Алексей, не надо!» – только хотела подумать она, как пространство неожиданно вскипело упругой волной и хлынуло навстречу одиноко стоящей вдалеке фигуре. Тотчас вокруг нее возникла сверкающая зеркальная стена, и волна разбилась, разлетелась тысячью блестящих брызг, канув в небытие. Здесь, на границе реальности и ментала, знаки обретали материальность, облекались в видимую форму и потому выглядели завораживающе-красиво, демонстрируя в первозданном виде свою смертельную мощь.

Виноградов вылепил из текущей кругом энергии яркий, дышащий светом огненный шар, и вот он устремился в полет, роняя за собою снопы ослепительных искр. Дядя Саша взмахнул рукой; шар резко изменил направление, уносясь прочь. Еще одно движение – и в его ладони родилась тонкая ветвистая молния, метнулась вовне, разрывая пространство упругой змеей. Алексей болезненно вскрикнул. Защищаясь, он соорудил перед собой тонкую, чуть выгнутую непроницаемо-черную стену; коснувшись ее, молния поглотилась предвечной темнотой, вызвав на поверхности ее мелкую рябь.

Пространство вновь начало стремительно меняться: усилием воли Виноградов собрал энергию в единый поток и швырнул ее от себя, как опытный пловец отталкивает случайно попавшееся на его пути бревно. Мир всколыхнулся: казалось, будто невидимый ураган рвется вперед, сметая все на своем пути. Все, кроме высившейся впереди фигуры, возле которой упругий поток разделялся надвое, обтекая ее с разных сторон и не причиняя ни малейшего вреда. Еще один краткий миг – и свет вокруг померк, точно кто-то неожиданно выкрутил на нуль яркость; в воздухе – если он здесь существовал – материализовались тысячи острых зеленоватых игл и устремились туда, где было сконцентрировано сознание Виноградова. Тот отреагировал почти моментально, выставив перед собою прозрачный купол-заслон, принявший на себя основной удар. В ту же секунду стены дрогнули, изображение смазалось, поплыло, стало нечетким и размытым… «Как невовремя!» – вихрем пронеслась мимо досадливая мысль-образ…

– Держу! Д-держу!

Дениченко с испуганно-изумленным выражением на лице вцепился сзади в плечо дяди Саши, одновременно пытаясь с силой вывернуть ему за спину запястье. Аура Мельника стремительно истаивала, на глазах меняя оттенки и очертания, понемногу превращаясь в скудную энергетическую оболочку самого обыкновенного человека.

– В-вы тут с-стоите, как из-зваяния, г-глаза выпучили, и вдруг этот п-прямо из воздуха на м-меня с-свалился! – возбужденно затараторил Николай. – К-кому рассказать – н-не поверят!

Воспользовавшись его разгоряченным состоянием, дядя Саша неожиданно проворно пнул Дениченко в коленку и попытался вырваться, но тот буквально повис у него на плечах, едва не свалив на землю. Дядя Саша перестал сопротивляться и обмяк.

– Поверят, – мрачно предрек Виноградов. – Особенно когда узнают, что мы тут еще одного любителя погулять по менталу вычислили. Что ни день, то праздник…

Первый серьезный успех пришел к нам буквально через несколько часов после моей беседы с Покойником. Видимо, Фролов все-таки принял какие-то превентивные меры, и следующий сигнал тревоги не заблудился между различными ведомствами, решавшими, кому следует реагировать на очередную вспышку уличных беспорядков, а был передан в спешно организованный им штаб едва ли не одновременно с командой «в ружье», прозвучавшей для государственных силовиков. На место выдвинулась группа Захара Румянцева, довольно опытного бойца, шапочно знакомого мне еще со времен Вторжения. По молчаливому соглашению с Призраком я в намечающемся мероприятии не участвовал – слаб еще. Сначала тюремная камера выкачала мою оболочку, потом последовал переход через ментал, за последние сутки пришлось провести несколько сложных ритуалов… Одним словом, сейчас я несколько не в форме. По возвращении ребят Фролов собрал в конференц-зале всех свободных от дел сотрудников и прокрутил на экране небольшого телевизора оперативную видеозапись, сделанную прямо на месте событий. Запись, если честно, получилась так себе: картинка была нечеткой и непрерывно дергалась, складывалось ощущение, что оператор ужасно боится случайно попасть под раздачу. Чуть позже я сам подошел к Румянцеву и попросил его потратить пару минут времени, чтобы поделиться со мною его личными впечатлениями о происшедшем. Тот начал было что-то рассказывать, но я предложил ему просто сесть в кресло, расслабиться и еще раз прокрутить в памяти все интересовавшие меня события. Вот эта картинка оказалась более яркой и подробной, причем настолько, что я даже смог разглядеть несколько упущенных ранее мелких деталей.